В жаркий вечер, когда, казалось, даже светофоры выглядели уставшими, а автобусы горбились от непосильной тяжести своих грузов, когда синева небес казалась меховым манто, наброшенным на крыши домов и плечи прохожих, открывал новый сезон симфонический оркестр Ришон ле-Циона. Цифры "35" значились на буклетах; 35 лет оркестр звучит и гордо, и молодо; этим числом отмечен накативший в жару сентября и шорох осенних праздников сезон оркестра.
Любимый зал Гейхал а-Тарбут имени Меира Нисана в Ришон ле-Ционе был полон. Ощущалось, что любители оркестра всерьез устали от долгого периода тишины. И хотят музыки, душевной работы, возможности коллективно (но - и отдельно, в гармонии с собственной личностью) в хорошем зале пережить совершенство и красочность музыкальных полотен. А программа для открытия нового маршрута в жизни оркестра была выбрана превосходная: "Итальянское каприччио" Чайковского, "Картинки с выставки" Мусоргского в оркестровке Равеля, "Концерт для уда с оркестром" молодого израильского композитора и солиста Онна Йосефа Кадоша. Такой витраж - русская классика с восточной инкрустацией - представляет собой роскошный дар и для взыскательных гурманов, и для вдохновенных любителей-дилетантов. Имя дирижера, - космополитичного, интеллигентного, свободного менестреля Джорджа Пехливаняна, - тоже привлекало внимание к концерту.
Сразу скажу, что субъективность восприятия искусства - это самая, на мой взгляд, базовая черта в любых оценках и разборах. Порой нам не нравится, не совпадает с общими тенденциями и теориями нечто хрестоматийное и обретшее статус эталона. И тут нечего стыдиться. Хотя авторитет признанных творений от наших эмоциональных "а я не люблю" не очень зависит…
Символом и напоминанием о том, что быть нам "ам хофши бэарцейну" - и стал гимн Израиля, - и зал стоял, и каждый гражданин в зале думал о своем, о важном и личном, и было трепетно и празднично.
В начале программы зазвучал Петр Ильич Чайковский. Фанфары Италии, трубы "Каприччио" положили начало сезону. Музыка теплого мира, театрального, ясного, волшебно-поэтичного, танцевальная стихия, легкие шаги и сверкающие шпили далекого Рима - все это консолидировал композитор в своем восторженном опусе-панегирике.
Модест Мусоргский - титан, одинокий и непостижимый, композитор-Прометей как в русской, так и в мировой музыке, и каждое исполнение его произведений - событие. И бесконечно жаль, что нам такое выпадает редко. "Картинки с выставки" - своеобразный космос, миниатюрное воспроизведение мира людей в одном разноликом и разноцветном полотне. Здесь мрак и свет, шаловливые дети и призраки, сказка и хоррор, колокола помпезного шествия и жалкая, унизительная согбенность нищеты. Весь цикл - прогулка, путешествие. Движение образов, отмеченное великолепной мелодичностью, зрелищностью, яркой гармонией и душевной щедростью, высказанной в оригинальных находках гениального композитора. Мусоргский был другом Виктора Гартмана; смерть этого непризнанного художника, светлого и талантливого человека, глубоко опечалила чувствительного, трагичного и тоже не понятого современниками музыкального творца. Новеллы цикла "Картинки с выставки" - не только диковинный, неповторимый и живой отклик на жизнь и талант ушедшего друга, но и гораздо более масштабное сочинение мыслителя и гуманиста Мусоргского.
Маэстро Джордж Пехливанян, безусловно, чувствует русскую музыку. И любит ее. Понимает размах, интонационную природу, рефлексию, свойственную той самой русской душе, о которой говорили и говорят как ее защитники, так и хулители…
Читайте также
А еще в концерте был "Концерт для уда". Его сочинил и в нем солировал Онн Йосеф Кадош. Молодой композитор - ученик знаменитого израильского маэстро Йосефа Барданашвили. Концерт для старинного, воспетого в "Сказках 1000 и одной ночи", дорогого для разных культур и религий инструмента - явление интересное. Если слушать очень внимательно и требовательно, отбросив скидки на молодость, суперлативы и умиление серьезностью творческой задачи, то огорчает рыхлость формы. Эклектика и ученическое использование знакомых тематических линий. Вместе с этим "Концерт" вполне увлекает экзотикой, будто дышишь густыми ароматами, видишь давние изображения, он написан доходчиво, простым языком. Партия солирующего инструмента подана рельефно и позволяет расслышать техническое и звуковое богатство этого весьма редкого сегодня на серьезной музыкальной сцене старинного инструмента. "Уд" в переводе с арабского означает "дерево, ветка". Так называется и агаровое дерево (оно же алоэ), о котором говорили, что оно - самый ценный дар матери-земли людям. И ароматы-умащения, так ценимые на Востоке, и инструмент, который до ХVII века считался королем всей восточной музыки. Персидский классик Низами Гянджеви многократно писал о "согласии крылатом" струн этого инструмента. В Израиле, в Иерусалиме регулярно проводится фестиваль уда. То есть - интерес, пиетет к инструменту есть. Потому и участие Кадоша в концертной программе, и особенно его собственное соло, которое было исполнено на "бис", вызвали искреннее одобрение зала.
Разумеется, репетиций для такой программы было явно недостаточно. И какие-то элементы, особенности трактовок и звучания можно критиковать и обсуждать. Но очевидно одно: оркестр движется, как всякий живой организм - растет, экспериментирует, совершает свой непростой маршрут.
Отпуск закончен. Осенние праздники с их тревожным ветром и судорожными взмахами жарких крыльев идут к концу. Впереди сложнейший сезон. Интересные оперные постановки, сложные симфонические программы. Моя цель: высказать здесь радость и оптимизм, уважение и любовь, - да, именно любовь! Я хорошо знаю силы и возможности симфонического оркестра Ришон ле-Циона, и верю в его творческий потенциал. И хочу, чтобы и вы верили и ждали новых встреч!