В жарком мареве зеленоватого вечера тель-авивский Музей изобразительных искусства высился, как заколдованная притихшая крепость. По улицам текли тусклые окна автобусов, будто брошенные в просторах пустынного города каюты "летучих голландцев"…
Зал "Реканати", мой любимый музейный концертный зал, неспешно наполнялся публикой. Израильский Камерный оркестр закрывал концертный сезон. Программа, разнообразная и интригующая, была представлена оркестром совместно с гостями: немецким дирижером Йеско Сирвендом и скрипачкой-солисткой из Нидерландов Ноа Вильдшут. Самым притягательным элементом в этой программе для меня была премьера маленькой оперы, заказанной оркестром израильскому композитору Евгению Левитасу. Оперы, которая соединила человечную мистику беспримерного писателя-философа Исаака Башевиса Зингера, театральный мир контрастов и афоризмов, изящество и лаконизм формы.
…Симфония Бетховена номер 3 ми-бемоль мажор. "Героическая"… Сложный, живущий среди молний громовержец Людвиг ван Бетховен соткал это полотно из патетики, отчаяния, грозного крика времени - и печали. Темы возникают одна другой прекраснее, чутко и властно касаются сердец, увлекают ввысь, на просторы - и зовут на подвиги: жить, торопиться чувствовать и действовать. Траурный марш в этом сочинении - как горестное шествие и плач по всем невинно убиенным и незаслуженно униженным. В мировой музыке крайне редко встречается произведение, столь же сильно леденящее душу, и в то же время возвышенное и сердечное, реквием по жертвам и утратам. И долго после того, как вечер иссяк и завершился, мятежная и чистая линия бетховенской мелодии звучала во мне, отметая все мелкое и пустое. Многоцветность, завораживающая свежесть и мощь Allegro рисуют картину битвы запутавшегося человечества против косности. Против тирании…
Я пишу только о своих впечатлениях - и эти заметки призваны выразить индивидуальные ассоциации и оценки.
Оркестр под управлением Йеско Сирвенда играл старательно, культурно. Следуя сложившимся в мировой практике критериям. Без нарушения традиций. Были логические кульминации, красивые, культурные проведения тем. Не было страсти, горения. Хотя, возможно, в данной трактовке, в этом творческом союзе это было логично. Именно так и следовало исполнить любимую, знакомую музыку…
Скрипичный концерт ми минор Феликса Мендельсона, в котором солировала Ноа Вильдшут, тоже давно и восторженно любим публикой. Это музыка-подарок, музыка-счастье. Предполагаю, что добрая половина зала сможет пропеть или хотя бы просвистеть ее мотив. Гибкая, гипнотическая, романтичная, - эта музыка так хорошо известна, что представляет невероятную сложность для солиста и оркестра. Ноа Вильдшут играет сосредоточенно, масштабно, в ее совершенной исполнительской манере я не увидела женственного, женского начала. Блеск каденции, виртуозная техника, густой, насыщенный серьезностью характер красивейших тем солистка словно высекает из гранита. Это убеждает. Мне не хватало юношеского стремления к полету, нежности, очарованности, улыбки, перенесенной в этот зрелый опус композитора из его волшебных иллюстраций к "Сну в летнюю ночь", из прыжков-кружений эльфов и фей.
Ноа Вильдшут - очень молодая (ей 22 года!) и уже вполне именитая скрипачка. Уроженка Тель-Авива, выступавшая с серьезнейшими музыкантами, дирижерами и оркестрами, она самобытно и строго творит свой музыкальный стиль. На "бис" Ноа исполнила сольного Баха. Очень гармоничного и космически мудрого. Уравновешенного, глубокого, драгоценного Баха, который - как все самое возвышенное и совершенное в бурлящем земном океане - напоминает о горнем свете…
Читайте также
Новая опера Евгения Левитаса (либретто Рои Хена по рассказу нобелевского лауреата, идишского писателя Исаака Башевиса Зингера) стала самой яркой и впечатляющей частью заключительного концерта сезона. "Тишевицкая сказка" обернулась вокально-оркестровой притчей. Камерный оркестр здесь - шумящая, звенящая птичьими голосами и перекличками инструментальных реплик роща. Композитор словно рисует музыкальной кистью. Искрящейся оркестровой палитрой создает и воздвигает мир местечка, - эти крыши, дворы, пересуды, шагаловских ундин и коров, мудрых старцев и непоседливых детишек. Добро и упрямо противостоящее ему зло.
В этой оперной лаконичной фантазии три героя. Демон - точнее, демоница, бесовка, кокетливая и почти не опасная. Просто ей дает задания грозный Ашмедай, и она, как всякий подчиненный, обязана их исполнять. В этой чудесной роще, на этой земле, где можно было жить хорошо, если бы не люди… В партии Демоницы мы услышали Даниэлу Скорку. Она артистична, грациозна. Интонации живые, в характере и эстетике музыкальной ткани. Ее голос очень хорошо сочетается со стилем сочинения Левитаса.
Гай Пелец, который исполнил партии Ашмедая и раввина, обаятелен; он воплощает обоих его героев различными актерскими красками. Вокальный материал певца сравнительно скромный, но он им умело и неплохо пользуется.
Опера звучит стильно, музыка в самом истинном смысле этого слова - красивая. Морис Равель когда-то сказал, что "если музыка некрасива - то зачем она вообще"… Евгений Левитас очень хорошо слова блестящего француза подтверждает.
Сезон закрыт. Впереди новые страницы жизни и музыки. Камерный оркестр сегодня - динамичный, интересный ансамбль музыкантов. Коллектив с собственным лицом. Перед началом второго отделения группа музыкантов Камерного вышла на сцену, и, обращаясь к залу, зачитала письмо. Оркестр (не весь, не могу сказать, что в полном составе) выразил свое несогласие с увольнением музыкального руководителя Ариэля Циммермана. Я не знаю (да и не думаю, что меня это касается) причин, по которым с Ариэлем Циммерманом был расторгнут контракт. Зал загудел, услышав обращение. Надеюсь, что все у Камерного сложится, продолжится. Что музыкальная ткань не оборвется.