В субботу я особенно остро ощущаю, как же мал простой человек по сравнению с велениями неба, волей сильных мира сего, пустым упрямством. Отсутствие автобусного движения, из-за которого я так неуютно себя чувствую, наносит ущерб многим моим планам, а, значит, качеству моей, по сути, счастливой жизни. И я попросила подругу отвезти меня на спектакль. И - поскольку друзья есть самое правильное строительство, самое лучшее достижение и знак безоговорочной удачи! - она любезно согласилась.

…Сумерки сползали на запутанные, спрессованные в странные узлы улицы. Пустынные улицы, неразличимые в вечернем полумраке. Синева текла по линии горизонта. Мы ехали мимо притихших невысоких стареньких домов, мимо новеньких высоток, сверкающих тусклым стеклом, гордо поднявшихся над котлованами. Мимо сухих кустов, мелькающих черными стремительными клубками котов. Навигатор знал, как ехать. Мы ему доверяли. Казалось, что мы уехали в далекие незнакомые края. Но приехали в театр. В дом, где живут духи и призраки театра. В "Яд ле-баним" в Холоне. Он вечером похож на коробку восточных сладостей, изнутри подсвеченную сладким неоном. Мы оказались здесь задолго до начала спектакля, видели, как собираются зрители, несущие букеты цветов, видели режиссера Евгения Фалевича, уважаемого мастера, благородного человека, стройного, как балетный танцовщик, серебряноволосого, как гриновский волшебник…

Подписывайтесь на наш телеграм-канал: zahav.ru - события в Израиле и мире

Мы походили возле фото израильских знаменитостей, посидели вблизи черного острова - рояля, окруженного растянутой на металлических столбиках резинкой, посмотрели на нарядных любителей театра.

Собственно, в тот вечер именно любители правили бал. Потому что любители были и в зале, и на сцене. И театр этот, этот смелый и возвышенный проект, который называется "Хайдак бама" ("Микроб сцены") - непрофессиональный. Любительский - это слово точнее. Артисты этого театра днем заняты трудной серьезной работой. А вечером они ищут "второй план", разгадывают секреты таинственного состояния перевоплощения, вживания в образ, когда сутью, целью становится простой и сложнейший принцип, руководство к постижению пьесы, роли от Станиславского: "это случилось со мной, я - этот человек"…

Вождь стоящих под знаменем "Микроба сцены", мой дорогой Евгений Фалевич, на этот раз выбрал для погружения в воды мировой драматургии пьесу американского еврея оптимиста Нила Саймона "Слухи". Почему оптимиста? Прежде всего потому, что только истинный оптимист может пять раз жениться, - вот уж верил человек в чудеса…

Пьес у Нила Саймона море. Есть глубокие, как "Билокси блюз". Есть несравненно смешные, как "Странная парочка". "Слухи" ближе к "Странной парочке". Этот материал построен на феерической веренице недоразумений, на нескончаемом потоке нескладностей, ошибок, гэгов - и в нем никакого, ну совершенно ни малейшего двойного дна. Это довольно предсказуемая, плоская пьеса, хотя все законы комедии соблюдены. Гости приходят в дом, хозяева которого собираются отмечать десятую годовщину свадьбы. С гостями случаются всевозможные неприятности, они действуют невпопад, несинхронно - и в итоге почти все оказываются либо ранены, либо получают ожоги. Тень неслучившегося детектива - выстрелы, непонятным образом исчезнувшая хозяйка дома, отсутствие якобы оцарапавшего себя при попытке самоубийства, но так и не появившегося на сцене мифического Чарли, - маячит в водовороте безумия. Персонажи колоритны и находятся на виду: депутат в сенат, заместитель мэра, ведущая популярного кулинарного шоу на телевидении, психотерапевт, адвокат, твердо знающий свое дело… Сатира на сливки общества просматривается, но эта линия, скорее, довольно случайная. По крайней мере, мне так кажется. Истинной социальной остроты в нелепой суете, розыгрышах, виртуозности обманов, путанице и океане сплетен нет. Режиссеру нравится подкидывать маленькие детали, оригинальные черточки. Складывать мозаику. Играть в иную жизнь. И построить цельную картину. И будто сказать залу: "Любите ли вы театр, любите ли вы его так, как люблю его я?!".

Актерский ансамбль увлечен, заколдован своим "недугом", своей счастливой "пандемией" - все они заражают экспрессией, эффектным порывом сыграть и прожить чужую историю. Желанием пройти дорогой, на которой как бы нет трагедий, вроде все пустяки, смех - но вживаешься в чужую жизнь, а там полно грусти. Внешне только смех, пародия, выдумка, комедия, да и только. Но ведь это с какой стороны посмотреть… Твой новенький дорогой автомобиль оказывается искалеченным - не до смеха, так ведь?..

А музыка звучит задорно, к столу подают тарталетки с икрой, и доктор выходит из театрального зала во время спектакля, чтобы проконсультировать пациентов (к слову, он смотрит "Призрака оперы"!)… Иная ментальность. Хотя хрустальная ваза, в суете разбитая в закрытой коробке - это некий символ довольно клишированного, принятого в разных частях света дарения "по случаю". И осколки этой вазы - грустный аккорд. Облачко над благополучным домиком с садиком.

В финале возникает полицейский. Не очень грозный. Так, актер в форме. Вносит некий элемент равновесия. Но герои притихли. Как перед призраком отца Гамлета. И повеяло серьезной драмой. А потом музыка, песенка про Нью-Йорк. Поклоны. Цветы. Нам сыграли Нила Саймона.

Все в труппе любителей-подвижников хороши, и выглядят фанатиками сцены, счастливыми этой своей любовью, своим выбором жить, творить, хулиганить, перевоплощаться на сцене. Нет смысла перечислять их поименно - как мы не перечисляем имена артистов оркестра или хора. Их общее достижение - коллективная работа. И все они в холонском театре-доме играют от души, с самоотдачей, слышат друг друга, чувствуют партнеров. Они умеют быть живыми и искренними. Музыка и свет приходят по щелчку, флюиды очарования струятся в зал.

Сценограф спектакля Сергей Березин нашел лаконичную и очень точную визуальную формулу для всего, что происходит: дорогие рамы, которые развешены в гостиной этого сценического дома, пусты. Золоченая пустота. Намек на модный антураж, престижность и "трендовость". И шляпы, которые здесь же, вместе с рамами, - в финале их наденут все восемь персонажей. Именно шляпы - как дресс-код, как "птичка" для акцентирования формальности, проформы.

Отблеск графинов с виски. Отсвет кристаллов, которые любовно и старательно полирует одна из дамочек, Кэсси (чем только люди не пытаются приворожить, привлечь удачу - от лаврового листа под подушкой до диалогов с луной, которой, как известно, все безразлично…). Мастера по свету Инна Малкин и Миша Чернявский всегда знают, превосходно умеют создать точный и красивый, истинно театральный и светящийся воздух…

Атмосферу, дух этого каскадного спектакля, уносишь с собой, уходя из зала. Ночь уже темная, луна желтая, и я опять думаю о том, что театр - чудесная штука, шутка Бога, которую надо беречь и лелеять, как Кэсси свой кристалл. Как режиссер Евгений Фалевич растит и любит, возделывает свой счастливый сад. И дай Бог ему сил и вдохновения!